Ночь. Улица. Фонарь. Аптека... Нет,
Не то. У нас теперь всё по другому.
Есть сосны, ёлки... Вместо фонарей
Теперь по целым суткам день. Свинье
Найдётся где гулять и слушать ветер.
И, заблудившись в зарослях из мха,
Печально хрюкать, глядя на луну,
Хотя луны давно в помине нет;
Я сам об этом только что и вспомнил.

Печаль свиньи... об этом столько спето!
Но большей частью, почему-то, мной.
Пора исправить этот недостаток,
И дать ей голос, замолчать самим.
Послушаем, о чём поёт свинья,
Когда вокруг неё никто не бродит,
И не стоит угрюмо над душой.
(А мы - не в счет. Сейчас нас просто нету).

Стансы свиньи.

Зря покидала родимое стадо я -
Не приспособлены свиньи для лазанья.
Сосны да ёлки закрыли обзор-то -
Не влезешь покуда - не видишь ни чёрта.
Зря не послушалась старого кочета:
Свиньи для плаванья тоже не очень-то.
Где ж мне такое проплыть расстояние?
Тут, видно, и буду сидеть до скончания...
Правда, пригодны они для хождения,
Да нвысокая скорость движения.
Даже летать получается плохо:
С ветки на ветку, а далее - пёхом.
Видно, старания будут бесплодны:
Свиньи вообще ни к чему не пригодны...

Так вот о чём печалится свинья!..
Она впадает в самобичеванье,
Не забывая, впрочем, и собратьев.
Сейчас открою маленький секрет:
Свинье на деле никуда не надо,
Но очень хочется, для общего стремленья,
И общей же направленности в жЫзни.
Она танцует в зарослях брусники,
В экстазе забывая о приличьях,
Настолько ей приятно быть плохой,
Никчемной, и впридачу депрессивной.
Ей в детстве сказку семерых козлят
Рассказывала толстая мамаша,
И заронила в душу семена
Волшебной силы нашего искусства,
А вместе с ними - семена порока,
Как это доказал ещё З. Фрейд.
Ещё недавно горестно рыдавши,
Свинья уже скандирует с азартом,
Такое, что я здесь не привожу,
Не потому, что слишком неприлично,
А потому, что очень уж бессвязно.
А между тем, на светлую опушку
Выходит непосредственно маман,
Которая уже упоминалась,
И, несмотря на толщину, пришла.
И вот меж ними тут же возникает
(Как нам того и следовало ждать),
Туманное сердец непониманье
Как результат конфликта поколений.
Свирель пастушья горестным напевом
Нам возвестит начало этой встречи:
Мамаша справа, а дочурка слева.

Мамаша и дочурка, дуэтом:

Хромой судьбой не суждено
Свиней взаимопониманье.
Им лишь бы пиво и вино,
Да счастье полною лоханью.

Покуда льётся свет с небес,
И где-то музыка играет,
Непонимание сердец
Нисколько свиньям не мешает.

Поскольку каждая свинья
Одна живёт на белом свете,
Свиньёй мозги свиньи нельзя
Понять, поскольку больше нету.

Хотя встречаются друзья
Не лучше прочих, и не хуже,
От века каждая свинья
Сидит в своей отдельной луже.

Так пели свиньи, хоровод водили,
Кружились вслед за солнцем, и не очень,
И где тут в этой кутерьме маман,
Где дочка - разобраться невозможно,
Тем более, им тоже невдомёк.
Они об этом наспех порешили,
И разошлись, направо и налево,
Чтоб соблюсти порядок закулисья,
А так же закулисного подполья,
И общий распорядок хороводов.
Осталась только лужа после свинства,
Которое они тут учинили.
Когда залезешь в лужу, и приложишь
Ракушку моря к трепетному уху,
То слушаешь, как ухают светила,
И кровь бурчит в каналах возле сердца.
Там чудеса, там даже леший бродит,
И кабаны играют в домино;
Одни - на раздевание, другие -
На тайную причину нашей жизни,
А есть такие, что за просто так -
Имеют целью мило поразвлечься;
И в правом ухе хрюкает мамаша
(которая, возможно, лишь недавно
Была дочуркой... впрочем, всё равно),
А в левом - дочка, с той же оговоркой;
И хором вопрошают постояльца:
- А ну-ка, угадай, малыш, скорее,
В котором ухе у тебя жужжит?
И ждут ответа с шумным нетерпеньем,
Мешают думать, лезут в разговоры,
И в голове такой бардак разводят,
Что, не сдержавшись, уберешь ракушку
От красного, распухнувшего уха,
И заорёшь в неё протяжно: "Ду-у-у-уры!!!"
На чём, похоже, кончен разговор,
Поскольку им приходит в голову надуться
(в твою, конечно, голову, а в чью же?)
И вот они, утратив чувство ритма,
И беспокоясь сильно о душе,
Бурчат теперь сугубо очерёдно:

В правом ухе (предположительно мамаша):

В обильном хрюке правды ни на грош;
Нахрюкались на десять лет вперёд.
Тут хрюком никого не проведёшь.
Молчу отныне, как карась об лёд.

В левом ухе (предположительно дочурка):

Мне дурно; закружилась голова,
И с памятью моею что-то стало.
Лишь брезжат в голове едва-едва
Воспоминанья зрелости усталой.

Мамаша тоже явно не в себе;
Эх, поспешили мы сегодня утром хмурым,
Когда разворошили на столе
И выбрали свои кандидатуры...

Где-то посередине, хором:

Дуры!

На этом месте каждая свинья
Опять впадает в самобичеванье.
Но, по понятным каждому причинам,
Проделывают это несинхронно
(То самое сердец непониманье).
Опять играет музыка с небес,
И льётся дождик по пути со светом.
Куда как неприятно ожиданье
Итога бесконечной встречи этой.

назад